– Спасибо. По-видимому, он в руках у полиции. Сейчас мы ничего не сможем сделать – надо ждать, когда ему будет предъявлено официальное обвинение… Но все равно спасибо за звонок.

Мейсон положил трубку и начал внимательно изучать фотографию на второй полосе газеты.

– Интересно? – спросила Делла Стрит.

– Да. Здесь хорошо виден отпечаток мужского ботинка со следами крови, причем на каблуке ясно читается фабричная марка.

Отшвырнув газету, Мейсон встал из-за стола и принялся расхаживать по кабинету.

Наконец он остановился и испытующе взглянул на свою секретаршу.

– Я всегда считал, Делла, что адвокат не имеет права сидеть и дожидаться, пока свидетель окажется в суде, где он поставит его показания под сомнение, задавая разные вопросы. Если факты можно рассматривать и так и сяк, а свидетель в них путается и если адвокат не пытается их скрыть или исказить, то он, я считаю, действует в рамках своей профессиональной этики.

Делла Стрит понимающе кивнула.

– В нашем случае, – продолжал Мейсон, – факты чрезвычайно запутаны. Обычно полиция легко устанавливает личность подозреваемого, но испытывает большие затруднения с обнаружением орудия убийства. А здесь все наоборот: есть орудие убийства, но подозреваемых так много, что она в полной растерянности.

– У вас, однако, есть определенные преимущества: вы знаете, что не подменяли револьверы, и, следовательно, орудие убийства находилось в столе младшего.

– Вся сложность в том, что я не знаю, кто положил его туда. И не узнаю, пока не переговорю с Гарвином-старшим.

– А если он к этому не причастен?

– Тогда это дело рук убийцы. Полиция задержала Стефани Фолкнер. Теперь у них в руках и Гарвин-старший, который поплатился за то, что недооценивал полицию. Ну ладно, тем временем поручим Полу и его людям прочесать типографии и установить, где печатались бланки этой дутой компании… Да… как твоя голова?

Она улыбнулась и подмигнула.

– Гораздо лучше. Почти совсем прошла.

Глава 15

Мейсон с Деллой вошли в бар, где звучала тихая мелодичная музыка и царил полумрак.

– Господи, – вздохнула Делла, – до чего же приятно посидеть в таком месте после сумасшедшего дня.

– Да, можно передохнуть. Выпьем по коктейлю, потом возьмем бифштексы с жареной картошкой. Вот только предупрежу Пола Дрейка, пусть знает, где нас искать.

Он вошел в телефонную будку, набрал номер конторы Дрейка.

– Это Перри Мейсон. Соедините меня с Полом, будьте любезны. Алло, Пол! Я только хочу сказать тебе, где мы находимся. Мы решили выпить по коктейлю и…

– Ничего не заказывали? – спросил Пол.

– Нет еще, только собираемся.

– Тогда скорее бегите сюда. Вы теряете драгоценное время!

– Что случилось?

– Пять минут назад звонил лейтенант Трэгг. Ты ему нужен позарез.

– Что стряслось?

– У окружного прокурора допрашивают Гарвина-старшего, но он заявил, что будет давать показания только в присутствии адвоката. Прокурор собирается провести пресс-конференцию и все рассказать, если ты не явишься и если Гарвин не даст четкого разъяснения; вот его слова: «если не даст удовлетворительного объяснения некоторым обстоятельствам, свидетельствующим против него».

Мейсон надолго задумался.

– Ты слушаешь?

– Да. Я думаю… Ну ладно, – решительно произнес Мейсон. – Где сейчас Гарвин?

– В конторе прокурора.

– Звони туда и скажи, что я скоро буду.

Он положил трубку и выскочил из телефонной будки.

– О шеф, – восторженно встретила его Делла Стрит, – у меня прямо слюнки текут.

– Обед откладывается – Гарвин-старший у прокурора, его хотят допрашивать и я лечу к нему.

– Вы поедете?

– Да.

– А вдруг это ловушка, – испугалась Делла.

– Тем не менее отступать некуда. Садись в мою машину, поезжай на работу и жди меня. Я вернусь, как только освобожусь, и тогда мы непременно пойдем и пообедаем. Я возьму такси. Пока, Делла!

Мейсон сунул Делле ключи от машины, бросился к выходу, вскочил в стоявшее у входа такси.

– К прокурору, и поскорее, я очень тороплюсь! Знаете, где это?

Такси сорвалось с места и вихрем помчалось по улицам, лавируя среди машин.

Вскоре водитель затормозил у тротуара, Мейсон сунул ему пять долларов, бросив на ходу:

– За оперативность. Сдачи не надо. – Затем выскочил из машины и помчался к лифту.

У входа в здание дежурил офицер в форме.

– Я – Мейсон. Меня должны ждать.

– Проходите. Гарвин в кабинете Гамильтона Бюргера. Последняя дверь налево.

Мейсон толкнул вращающуюся дверь, прошел в холл, заполненный представителями власти, и толкнул дверь с табличкой: «Гамильтон Бюргер, окружной прокурор. Посторонним вход запрещен».

– Добрый вечер, джентльмены!

За столом, скинув пиджаки, расположились лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств, еще один полицейский, стенографистка, Гомер Гарвин и Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, похожий на гризли.

В комнате было не продохнуть из-за клубов сизого дыма. Гамильтон Бюргер многозначительно откашлялся и кивнул стенографистке.

– Мистер Мейсон, – начал он. – Мистер Перри Мейсон. Пожалуйста, входите и присаживайтесь. Пусть занесут в протокол, что явился мистер Перри Мейсон. Итак, мистер Гарвин, вы заявили, что будете говорить только в присутствии вашего адвоката. Поскольку он здесь, прошу ответить на следующий вопрос: «Чем вы объясняете тот факт, что ваш ботинок испачкан в крови и отпечаток этого ботинка имеется в квартире Джорджа Кассельмана, убитого вечером в прошлый вторник?»

– Постойте, джентльмены, – произнес Мейсон. – Если мой клиент собирается давать показания, я хочу сперва переговорить с ним.

– Мы сидим здесь уже достаточно долго, – заметил прокурор.

– Если мне не будет предоставлена такая возможность, – предупредил Мейсон, – я просто-напросто рекомендую ему воздержаться от каких бы то ни было ответов, и тогда вы сможете продолжить свое ожидание.

– В таком случае мы не гарантируем конфиденциальности нашей беседы, – пригрозил Гамильтон Бюргер. – Мистер Гарвин – видный бизнесмен. Я уже сказал ему, что нам не хотелось бы поступить с ним несправедливо и пока еще можно избежать нежелательной огласки в этом деле.

– Пусть занесут в протокол, – заявил Мейсон, – что я обратился с просьбой предоставить мне возможность переговорить с клиентом перед допросом и что в ответ на мое справедливое требование прокурор пригрозил, что он вызовет репортеров и предаст имя моего клиента огласке.

Гамильтон Бюргер вскочил на ноги, лицо его потемнело от гнева.

– Одну минуту. – Трэгг поспешно поднялся, подошел к окружному прокурору и что-то зашептал ему на ухо.

– Хорошо. Даем вам десять минут, – сказал Бюргер через минуту. – Можете пройти в отдельный кабинет по коридору налево.

Мейсон кивнул Гарвину:

– Пошли.

Тот живо вскочил со своего места, и они вышли в коридор. Затем адвокат открыл дверь приемной, где стояли стол с пишущей машинкой, канцтоварами и несколько стульев. Мейсон быстро оглядел комнату, подошел к другой двери и открыл ее. Это был гардероб.

– Залезаем.

Они протиснулись в небольшую каморку. Мейсон включил свет.

– Кабинет наверняка прослушивается, – объяснил адвокат. – Мне что-то не понравилось выражение лица Бюргера. Уж больно легко он сдался. Ну, говори, только тихо. Отвечай, что стряслось, черт возьми, да поскорее!

– Мне следовало все рассказать раньше, – вздохнул Гарвин. – Я… проклятие… дело в том, что я разочаровался в собственном сыне.

– Случается. Ты здесь не оригинален.

– Да… но теперь все в порядке. Я полагал, что он женился не на той девушке, а сейчас вижу, что с девушкой все в порядке.

Ты хочешь сказать, что Стефани замешана в убийстве?

– Я хочу сказать, – ответил Гарвин, – что я люблю Стефани… люблю с самого первого дня, когда увидел ее. Я хотел, чтобы младший женился на ней… то мя есть мне казалось, что я так хочу. Но когда он выбрал другую… Знаю, что я должен был сожалеть об этом… но… но… я страшно обрадовался.